03 - 11.06.07 г. (через И.М.)

Где-то в самой глубине Сибири, на берегу реки сидел старец. Глядя на него, нельзя было определить его возраст, и только заглянув в глубину его глаз, можно было понять, что он прожил долгую-долгую жизнь, что много было пройдено им дорог, многое было познано им. Но не было в его глазах боли и обиды. Светились они мудростью и любовью, любовью к жизни, ко всему сущему, созданному Господом нашим. 

Он сидел и смотрел на всё, что его окружает. Тихое течение реки, журчание воды, щебет птиц, солнце, поднимающееся над горизонтом – всё восхищало его своей красотой.

Господи, думал он, как всё разумно создано Тобой в мире этом. Каждая тварь земная, каждая травиночка, каждый лучик солнца служат не только для того, что бы восхищаться ими, но и приносят пользу в мире этом. Нет бесполезных творений, всё продумано Тобой, всё имеет смысл и своё значение.

Красота и любовь присутствуют в каждом творении Твоём. Он смотрел вокруг себя и сердце его, наполненное любовью и пребывающее в покое душевном, пело песнь любви и радости. И казалось ему, что всё в природе поёт в унисон его сердцу. Не видел он в округе ни горя, ни печали. Радость и любовь, живущие в душе, окружали его и в жизни. 

И, как-то незаметно для себя, начал он вспоминать свою долгую жизнь. 

Всё было в жизни его – и печаль, и радость, и потери, и подарки нежданные – всё было.

Он вспомнил свою большую семью. Вспомнил о том, как тяжело им жилось, как, порой, неурожай заставлял жить их впроголодь. Вспомнил слёзы матери по ночам, от отчаяния и безысходности. Много печальных дней было в жизни его. Он не любил их вспоминать, но, порой, заставлял себя это делать. Зачем? Как часто он задавал себе этот вопрос. И каждый раз, отвечая на него, он приходил к осознанию того, откуда в его жизнь пришли любовь, счастье и радость, которые наполняли его сердце в дне нынешнем. Ведь, помимо горьких дней, помнил он о той любви, которая сопровождала его на протяжении всей жизни. Он помнил о том, как любили его, как мать отдавала последний кусочек хлеба, как этим кусочком хлеба делились они со своими братьями и сёстрами. Помнил он о том, как, не смотря на все невзгоды, каждый из них старался помочь и поддержать другого. Как старшие оберегали младших, как старались помочь родителям в трудах их не лёгких.

И как бы тяжело им не приходилось, они держались друг за друга, помогая идти по жизни. 

Помнил он и о том, как, глядя на окружающий, не понимал он, почему они сорятся и ругаются в семьях своих, коль всё есть в доме у них – и достаток, и отец с матерью. Почему братья и сёстры начинают ненавидеть друг друга, почему самые близкие становятся врагами на всю жизнь? Он не понимал тогда, почему их семье, проживающей такую не лёгкую жизнь, завидовали. Много вопросов накопилось в его детском сердце. И, подрастая, созревало в нём желание найти ответы на них и понять смысл жизни. Именно эти мысли подтолкнули его в дорогу дальнюю. Ему хотелось познать мир этот и себя в нём. 

Так начался его долгий путь. Путь в поисках себя. И, снаряжая в дорогу дальнюю, его семья дала наказ помнить о том, что у него есть дом, в который он всегда может вернуться, где его любят и ждут. Думал ли он тогда о том, каким долгим будет путь его? Нет. По молодости лет своих все казалось ему лёгким. Много позднее пришло к нему осознание того, что порой только память о близких и их любви, поддерживала его, и возрождала надежду в нём.

Много вопросов рождалось в его сердце, многое не понятным и не правильным казалось ему. Проходили годы, прежде чем находил ответы на них.

Поначалу такой не справедливой казалась ему жизнь. «Господи, ну почему так»? – задавал он вопрос. Почему порой так страдают люди? Почему одни бедны, а другие богаты? Почему одни здоровы, а другие больны? И почему здоровье и богатство совсем не означают, что человек счастлив? Почему, глядя порой на бедного и больного, так не справедлива кажется его участь? И, по молодости лет своих, его сердце бунтовало. Не понимал он, почему злодеяния одних остаются безнаказанными, а добродетели других остаются не вознаграждёнными. Почему? Этот вопрос порой лишал его спокойного сна. 

Но шли годы, он прошёл многие дороги, и со временем, глядя на людей и окружающий его мир, научился он не осуждать ни людей, ни Бога. Ибо то, что вначале было овцой, потом оказывалось волком в шкуре овечьей. И кажущаяся жестокость одних порой приносила намного более добродетелей, чем не искренняя жалость других. 

Со временем научился он наблюдать в округе, и не делать выводов поспешных. Порой, сталкиваясь с людьми в жизненных ситуациях, глядя на их поступки, всё чаще и чаще в своём сердце он говорил: «Господи, прости, я был не прав, как мудр Ты в действиях своих!»

Шли года. И всё реже и реже звучал в его сердце вопрос: «Почему так, Господи?» Всё чаше и чаше там звучало: «Спасибо, Господи, что так. Тебе видней, Господи, и я приемлю волю Твою в дне своём». Чем дальше он жил, тем меньше сомнений было в его голове. Теперь он знал, что воля Господа определяет наш день, а воля человека – то, как он этот день проживёт. И проживаемый нами день сегодняшний, определяет для нас выбор Господом дня завтрашнего. Так кто творит жизнь нашу, думал он. Человек так часто восклицает: «От судьбы не уйдёшь!». Но не хочет он видеть, что судьбу свою он создаёт своими руками в дне своём. Так почему мы виним Господа, обвиняя Его в неугодной для нас жизни, коль жизнь эту своими руками созидали, и не оставили Ему, Господу, выбора для нас в дне завтрашнем? 

Порой он озвучивал мысли свои случайным попутчикам. Рассуждения его у одних вызывали удивление, у других – отторжение, а третьих просто заставляли задуматься. С большим трудом признавали себе они, что каждый из них пожинает плоды свои. Своими руками были засеяны поля их жизни, и урожай собранный был заслужен ими. И, принявшие в сердце своё ответственность за день свой, начинали задумываться о том, как сотворить сегодня своё счастливое будущее.

Его беседы создали ему славу человека мудрого. И постепенно, всё чаще и чаще, стали приходить к нему люди для того, дабы услышать слово, помогающее распознать истину. А он смущался своей славы. Все мы дети Господа нашего, – говорил он. У каждого в сердце Господь пребывает. Все равны пред очами его, – отвечал он, – когда звучали речи о его мудрости. Себе же он казался дитём несмышленым, только начинающим познавать мир Бога в округе.

Шли годы. И истина, так долга искомая им, оказалась совсем рядом. Осознание того, что Господь и мир, созданный Им, всегда пребывает с каждым из нас, пришли к нему. Господи, думал он, я так долго искал Твой мир, мир справедливости и радости, мир любви и уважения, а он всегда пребывал рядом. Он был и есть в сердце моём. И только от каждого из нас зависит, какой гранью проявим мы мир этот. Ведь любовь, подаренная Тобой, живёт в сердце каждого. Захотим ли мы, на протяжении своей жизни, проявить её? Или наша самость и гордыня не позволят распуститься цветку любви в сердце нашем, – это зависит только от каждого. Коль расцветут цветы любви, то в мире прекрасном жить будет каждый, коль выжжет пороками своими любовь из сердца своего, то средь пустыни окажется. Но, даже заблудившись в иллюзиях своих, если осознал их, простил близких и себя, рождает человек оазис цветущий в сердце своём.

И где жить – средь пустыни или средь садов цветущих – каждый решает для себя сам. На всё воля твоя, человек. 

Учитель

21.11.08 г. (через И.М.)

Он сидел среди песков. Застывшее тело не подавало признаков жизни. Кто он? Мог ли кто-то ответить на этот вопрос? Порой даже ему казалось, что он не помнит об этом. Жив ли он? Иногда этот вопрос просыпался в сердце его, но сознание, погружённое в сон, не хотело просыпаться.

Тысячелетия пролетали мимо. Эпоха сменялась эпохой. А он оставался неподвижен среди бегущих событий. Как много видел он, как много знал…

И именно они, знания, не позволяли ему полностью погрузиться в небытие. Они стучали в сердце, требовали открыть его и выпустить наружу. Томление сердца тревожило его.

Оно, сердце, посылало молчаливый зов:

- Отзовитесь, слышащие, отзовитесь.

А в ответ тишина. Опять печаль посещала сердце его. Иногда он задавал себе вопрос:

- Может не надо ждать, ибо не кого?

А в ответ он слышал стук сердец их, таких же взывающих, как и он, ждущих часа своего. И тогда покой посещал его сердце.

- Значит, ещё не пришло время, – думал он. Что такое время? Это лишь миг в череде многих мгновений. –Я подожду, – думал он. Я подожду.

Сквозь вселенную был слышен стук ждущих своего пробуждения.

В очередной раз прислушиваясь к безмолвию, он услышал тихий шелест сердца ответного. Как тихо билось оно. Наверное, только он один мог услышать его стук, он один. Он знал, что они встретятся обязательно. Встретятся, чтобы слиться в едином биении, и тогда не будет он одинок. Тогда среди пустыни расцветут сады золотом небес. Тогда то, что так долго было хранимо им, он отдаст в сильные руки, могущие нести подаренное далее. Отдавать, чтобы приумножать даденное.

Как ждал он этого мгновения. Теперь время не казалось ему мгновением, теперь оно обрело свои сроки.

И пусть сердце, звучащее где-то вдалеке, только-только родилось и тих был стук его, но он знал, что сердце сие рождено большим и любящим, могущим вместить то многое, что накопил он за тысячелетия ожидания.

Оно, сердце, росло, крепло, порой его посещали сомнения и тревоги, но и оно знало, что рождено, чтобы встретить то, другое сердце, что будет биться как и оно. И стук единый набатом будет звучать в небесах. Набат, который разбудит небеса.

Два сердца ждали встречи.

Всё громче и громче звучало их биение, призывая друг друга. Всё громче и громче. Всё ближе и ближе момент встречи жданной.

Они ждали…